Фань Вэньцзинь
После украинского кризиса 2014 года в информационном пространстве произошла технологическая «революция», которая на самом деле ускорила развитие невоенных форм борьбы. Гибридные войны, такие как информационные, становятся всё более важной частью военной стратегии и сегодня представляют собой одну из наиболее распространённых форм противостояния между государствами. Российско-украинский конфликт 2022 года — это война, насыщенная информационными и цифровыми технологиями. США и Запад активно ведут наступление на Россию в информационной войне на психологическом и техническом уровнях, однако российская реакция и её меры в ответ на эту информационную войну заслуживают особого внимания.
Прежде чем анализировать стратегические методы информационной войны России, важно осознавать, что эта страна сталкивается с непростой и угрожающей ситуацией в области информационной безопасности как на внутреннем, так и на внешнем уровне.
Внутренняя ситуация для России характеризуется серьёзными угрозами. На протяжении многих лет в России обсуждалась возможность того, что США могут использовать своё «гегемонистское положение» в области информационных технологий и Интернета для подрыва российской кибербезопасности. Это выражается в двух ключевых аспектах.
Во-первых, российская информационная инфраструктура всё чаще подвергается кибератакам, что приводит к значительным экономическим потерям. По данным Центрального банка России, экономический ущерб в 2019 году составил около 2,5 триллионов рублей, в 2020 году достиг 3,5 триллионов, а в 2021 году вырос до 7 триллионов рублей. С февраля 2022 года, после начала российско-украинского конфликта, количество DDoS-атак на все сектора экономики России увеличилось на 74%.
Во-вторых, информация стала мощным инструментом манипуляции общественным сознанием, ставя под угрозу российские ценности. С точки зрения России, «цветные революции» рассматриваются как одно из конкретных средств западной информационной войны. Использование таких технологий, как анализ «больших данных» и их точная доставка, оказывает серьёзное влияние на восприятие российских граждан.
На международном уровне информационные методы противостояния характеризуются быстрой изменчивостью и сложностью, при этом конкуренция между крупными державами становится всё более ожесточённой. Борьба между Россией, США и западными странами за контроль над информационным пространством и доминирование в информационном дискурсе продолжается.
В российско-украинском конфликте 2022 года США и Запад активно формировали мировое общественное мнение. Средства массовой информации более чем в 140 странах, включая Японию, Южную Корею и Сингапур, воспринимали мир через «американскую призму», демонстрируя одностороннюю поддержку информационной блокады и санкций против России.
Кроме того, в этом конфликте ярко проявились основные инструменты информационной войны, такие как радиоэлектронная борьба, кибервойна и атаки хакеров. Конфликт также показал признаки «общенародной войны», в которой ключевую роль играют технологии.
Столкнувшись с такими сложными угрозами информационной безопасности, российская политика в информационной сфере изменилась, стали наблюдаться новые тенденции тональности, стратегических направлениях и путях реализации.
Во-первых, с точки зрения стратегического подхода, технологическое оснащение СМИ способствовало усилению пропаганды и информационного влияния. В ходе информационно-психологической войны в рамках российско-украинского конфликта активно применялись передовые технологии, такие как машинное обучение, распознавание изображений, графы знаний и технологии глубокого фейка. Эти технологии обеспечили мощную техническую поддержку для пропагандистских кампаний, психологического воздействия и когнитивного вмешательства, что существенно разнообразило методы ведения боевых действий и привело к революционным изменениям в оснащении для когнитивных войн.
Стоит отметить, что в информационной войне между Россией и Украиной важную роль сыграли боты в соцсетях. ИИ-боты могут самостоятельно управлять учетными записями, вести социальные взаимодействия и создавать сети, что позволяет эффективно манипулировать общественным мнением и способствовать распространению «сетевого терроризма». В условиях войны такие технологии могут играть мощную роль в подстрекательстве.
Кроме того, связанные с правительственными структурами команды по высокоуровневому управлению манипуляциями также активно действуют через социальные сети и цифровые платформы. Эти команды заранее разворачивают ложные нарративы, аналогично тому, как они внедряют вредоносное ПО или другой программный код. Затем они синхронно и массово распространяют эти нарративы через правительственные и подконтрольные сайты, усиливая их с помощью технических инструментов, предназначенных для манипуляций в социальных сетях.
В рамках новой программы Microsoft активно использует искусственный интеллект, новые аналитические инструменты, расширенные наборы данных и увеличивающуюся команду экспертов для отслеживания и прогнозирования подобных киберугроз.
Во-вторых, с точки зрения стратегических приоритетов, информационное регулирование стало одним из главных направлений государственной политики. Реакционность является отличительной чертой политической системы России, что означает наличие у государственных органов широких полномочий, в том числе в сфере контроля и регулирования информации. Это активно учитывается в российской стратегии информационной безопасности, и в последние годы наблюдается значительное усиление разработки и реализации соответствующих национальных стратегий.
Под влиянием информационной революции российское политическое руководство усиливает контроль в информационной сфере. Основная политика направлена на контроль содержания, передаваемого через телекоммуникационные сети, и соблюдение законодательных норм в отношении данных, публикуемых и распространяемых в Интернете, включая национальные стандарты.
В ходе российско-украинского конфликта 2022 года, в ответ на давление информационной политики США и Запада, Россия разработала более жёсткие меры регулирования. Были заблокированы доступы к Facebook и Twitter для российского населения, закрыт доступ к русскоязычным новостям «Радио Свобода», а также прекращена работа независимого российского информационного агентства Meduza. Также были заблокированы два известных независимых СМИ — «Эхо Москвы» и «Дождь».
По своей сути, стратегия информационной блокировки в значительной степени схожа с тактикой противостояния в международной политике, основанной на ясном осознании наличия «чужого». Разница лишь в том, что эта стратегия носит внутреннеориентированный и защитный характер: она направлена на сохранение национального стратегического нарратива, но не предполагает пропаганду среди зарубежной аудитории. Поэтому российскую стратегию можно охарактеризовать как оборонительную. На данный момент предполагается, что такая политика, ориентированная на политические цели, может привести к превращению системы регулирования в постоянную.
В-третьих, агрессивная стратегия «разведка + киберпространство» охватила всё общество. Российская армия подняла задачу предотвращения и противодействия сетевым информационным вторжениям до уровня государственной стратегии, усилив свои возможности в области кибервойны. Для того чтобы занимать лидирующие позиции в сетевой информационной борьбе, российские вооружённые силы создали специальные информационные подразделения, ответственные за проведение операций по киберзащите и кибератакам. Сегодня кибервойна занимает одно из ведущих мест в российской военной доктрине, её называют «войной шестого поколения».
В настоящее время российская армия обладает обширным арсеналом кибератакующих средств, включая крупные «зомби-сети», устройства для подавления беспроводной связи, программное обеспечение для сканирования компьютеров и логические бомбы. Хотя возможности России в сфере кибервойны уступают американским, российская армия всё же имеет значительные способности в области киберразведки, проникновения в сети и разрушения инфраструктуры.
Россия также провела реорганизацию разведывательных служб с целью повышения их координации в сфере киберпространства. В условиях изменения внешней обстановки, роста угроз информационной безопасности и развития сетевых технологий разведывательные структуры усилили свои кибервозможности. Например, Главное управление Генштаба (ГРУ) сохранило традиционные навыки электронной, сигнальной и радиотехнической разведки, но также расширило кибервозможности, особенно в области вмешательства в выборы, проведения кибератак и распространения дезинформации.
Наконец, тесное сотрудничество государственных структур с частными хакерскими группировками позволяет эффективно бороться с киберугрозами. Государственные силы в киберпространстве делятся на правительственный и военный уровни. На правительственном уровне операции координируются Федеральной службой безопасности (ФСБ), с которой координируют свою деятельность управление «К» МВД, Федеральная служба охраны (ФСО) и Служба внешней разведки (СВР). Основная их задача — защита России от иностранных кибератак и контроль за отечественными хакерами, а также мониторинг сетевой преступности внутри страны и за её пределами.
Военный уровень включает Главное оперативное управление Генерального штаба, Главное разведывательное управление (ГРУ), Киберкомандование и войска информационных операций, которые насчитывают более 7000 человек. Частные хакерские группы, такие как команды 26165 и 74455, а также Агентство интернет-исследований, взаимодействуют с Центром информационной безопасности ФСБ и МВД, проводя скоординированные кибератаки. Совместные действия государственных и частных сил обеспечивают эффективное противодействие различным киберугрозам.
Можно сделать вывод, что действия в сфере информационной войны могут повлиять на будущую политику безопасности и стратегию России. Возможно, российское руководство решит официально включить разработку и использование кибероружия в свою информационную доктрину. С быстрым развитием информационных технологий, таких как искусственный интеллект и большие данные, вопросы информационной безопасности становятся всё более актуальными, а преступления, связанные с использованием этих технологий, растут.
Чтобы предотвратить и противостоять таким угрозам, Россия создала механизмы защиты от информационной войны. В последние годы активно разрабатываются и совершенствуются организационные, юридические и политические механизмы, которые помогают координировать действия по защите в информационной сфере. Эти меры включают противодействие гибридной войне, которую ведёт Запад, и охватывают различные области — от энергетики и финансов до внешней политики и экономики.
Кроме того, Россия использует киберсредства для наступательных действий в отношении иностранных инфраструктур, таких как энергетические сети, банковские системы и правительственные учреждения, чтобы продвигать свои внешнеполитические цели. Несмотря на серьёзные возможности в сфере информационной войны, Россия сталкивается с вызовами, особенно в области киберопераций. Ключевая задача состоит в ускорении развития собственных технологий и снижении зависимости от зарубежных решений. Для этого в стратегии развития информационного общества России необходимо предусмотреть механизмы и технологии, которые помогут решить эту задачу.
С одной стороны, Россия сделала информационно-коммуникационные технологии приоритетным направлением развития, чтобы обеспечить техническую основу для защиты национальной безопасности. С другой стороны, чтобы не отставать в цифровом пространстве и не зависеть от других стран, Россия ускоряет процесс импортозамещения в сфере информационных технологий. Особенно после украинского кризиса западные санкции подтолкнули российское правительство к ускорению этого процесса.
Тем не менее, Россия всё ещё находится на этапе восстановления своей мощи. Её экономика и общество переживают период трансформации, и пока её информационная инфраструктура остаётся недостаточно развитой. Это затрудняет создание полноценной системы информационной безопасности. Кроме того, экономические санкции, введённые США и их союзниками, оказывают давление на экономику России. Если это давление повлияет на экономический рост, то это также отразится на развитии информационной инфраструктуры, исследованиях и разработках технологий, а также на подготовке квалифицированных специалистов. В результате это замедлит общий уровень цифровизации и развития информационных технологий в стране.
Таким образом, в ближайшее время основными факторами, сдерживающими российские научные разработки и технологические инновации, останутся экономические санкции и вопросы развития.
Информационные войны — не новое явление, однако активные «боевые» действия в информационном пространстве как новой арене соперничества между великими державами оказывают трансформирующее воздействие на международный порядок. Проблемы глобальной кибербезопасности остаются нерешёнными, и для их устранения необходимо продолжать интеграцию стратегий информационной безопасности с практическим управлением информационным пространством. Только таким образом можно выстроить логику действий и стратегии соперничества, которые позволят великим державам достичь одновременно целей регулирования и развития, конкуренции и безопасности.
*This article is the research result of the 2023 Shanghai International Studies University Shanghai Academy of Global Governance & Area Studies Open Project (2023ktq002)
